JК
Щит и меч. Книга первая :: Кожевников Вадим
Страница: 618 из 673»
Иоганн уже не шел, а бежал через поляну к темнеющей опушке леса, где, как он и предполагал, его ожидали напарники.
Хакке, уже с наушниками на голове, сидел у рации.
— Приказано идти прямо по просеке, в сторожку лесника, и там ждать дальнейших указаний.
Сторожка оказалась нежилой, заброшенной. Возле печки Иоганн увидел полуобгоревшие клочки польского букваря, а на пустой пыльной консервной банке, стоявшей на подоконнике, была датская этикетка.
Пока Хакке переплетал антенным канатиком бельевую веревку, висевшую во дворе, чтобы замаскировать антенну, Вайс мысленно собирал воедино все им подмеченное, обнаруженное и окончательно утверждался в том, что стал объектом проверочной комбинации, задуманной и сымпровизированной Дитрихом. И сознание, что теперь он может принимать решения не вслепую, вселяло в него бодрость и уверенность в себе.
Вайс запретил разводить огонь. Поужинали всухомятку. Приказав Синице нести дежурство первым, он предложил Хакке выспаться как следует. И сам тоже лег на дощатый топчан.
В сторожке пахло гнилью, сыростью. Спать на голых досках было жестко, зябко. Но Иоганн приказал себе уснуть, ни о чем не думать, так как надо отдохнуть, вернуть свежесть ясной и четкой мысли.
И, думая о том, что не надо ни о чем думать, он уснул.
Их взяли на рассвете.
Синица сидел на земле, раскачивался, стонал, прижимая ладонь к окрквавленной голове. С ним не церемонились, пинками заставили подняться.
Хакке, связанный, корчась, скрипел зубами.
Иоганн уже не шел, а бежал через поляну к темнеющей опушке леса, где, как он и предполагал, его ожидали напарники.
Хакке, уже с наушниками на голове, сидел у рации.
— Приказано идти прямо по просеке, в сторожку лесника, и там ждать дальнейших указаний.
Сторожка оказалась нежилой, заброшенной. Возле печки Иоганн увидел полуобгоревшие клочки польского букваря, а на пустой пыльной консервной банке, стоявшей на подоконнике, была датская этикетка.
Пока Хакке переплетал антенным канатиком бельевую веревку, висевшую во дворе, чтобы замаскировать антенну, Вайс мысленно собирал воедино все им подмеченное, обнаруженное и окончательно утверждался в том, что стал объектом проверочной комбинации, задуманной и сымпровизированной Дитрихом. И сознание, что теперь он может принимать решения не вслепую, вселяло в него бодрость и уверенность в себе.
Вайс запретил разводить огонь. Поужинали всухомятку. Приказав Синице нести дежурство первым, он предложил Хакке выспаться как следует. И сам тоже лег на дощатый топчан.
В сторожке пахло гнилью, сыростью. Спать на голых досках было жестко, зябко. Но Иоганн приказал себе уснуть, ни о чем не думать, так как надо отдохнуть, вернуть свежесть ясной и четкой мысли.
И, думая о том, что не надо ни о чем думать, он уснул.
Их взяли на рассвете.
Синица сидел на земле, раскачивался, стонал, прижимая ладонь к окрквавленной голове. С ним не церемонились, пинками заставили подняться.
Хакке, связанный, корчась, скрипел зубами.