Жена полковника   ::   Кнорре Федор

- Снег! - сказала Шура, обрадовавшись, как старому знакомому, и долго молчала, не отрываясь от окна. - Когда за твоим окном пойдет снег, ты вспомнишь о сегодняшнем нашем вечере?

- Когда идет снег, я думаю о том, что тебе было холодно, а я тебя не укрыл.

Они опять помолчали, и вдруг Шура, позабывшись, спросила другим голосом:

- А что ты сделаешь с моими письмами?

- Опять, опять об этом, Шурочка, стыд какой!

- Нет, я ничего... Я ведь не очень сильно боюсь. Есть более страшное. Вдруг мы сами изменились бы и перестали быть собой. Ведь это бывает с людьми... я видела. Вот это страшно, потому что тогда, значит, ты все растерял, что нес с собою всю жизнь, все годы, и остался с пустыми руками, где зажат только один крошечный сегодняшний день, который ведь тоже скоро станет вчерашним. А мы с тобой счастливые. Мы бы очень любили друг друга, если бы у нас еще оставалось время... А времени нет. Его не осталось. Но это ничего, мы ведь еще можем побыть вместе немного, и то хорошо. Просто стыдно, как нам невероятно повезло. Сколько людей, как о чуде, мечтают о таком счастье! Вот мы с тобой вместе... Мы с тобой. - Она взяла его большую теплую руку и, прижав к груди, покачала, как ребенка, улыбаясь про себя, приговаривая: - Мы с тобой... мы с тобой...

Потом она заговорила снова чуть слышным голосом, торопясь и слегка запинаясь:

- Я мало сделала тебе хорошего. Ох, как мало я сделала в жизни! Не то что сделала, а вообще всего было мало. Звезды... Даже на звезды мы ни разу не посмотрели вдоволь.