Женщины, жемчуг и Монти Бодкин   ::   Вудхауз Пэлем Гринвел

Почему ты смотришь на меня как крупная лягушка?

— Я думаю о Гертруде.

— О ком?

— О Гертруде Баттервик. Я с ней помолвлен.

— Совсем забыл!

— А я — нет.

— Да, проблема.

— Вот именно.

Примерно полмили в машине было тихо. Потом Лльюэлин сказал:

— Я придумал!

— Да?

— Только ответь на один вопрос. У нее есть контракт?

— Что?

— Контракт, черт возьми! Сам знаешь, какие бывают контракты.

— Если вы имеете в виду предложение в письменной форме, то я его не делал.

— Тогда все замечательно. В суд она не пойдет. Просто позвони ей по телефону и скажи, что все кончено.

Монти был поражен.

— Я не могу.

— Почему?

— Не могу, и все.

— Хочешь, я позвоню? Какой у нее номер?

— Нет, нет.

— Что-то я тебя не понимаю. Ты меня совсем сбил с толку. Не говори глупостей. Ты ведь ее не любишь, так?

— Не люблю.

— Ты любишь недомерка?

— Да.

— А любовь побеждает все?

— Не совсем. Она не побеждает запрета на такой вот звонок.

— Не понимаю.

Монти не ответил. Он вел машину сквозь ночь, тихую ночь, ибо его хозяин впал в сердитое молчание. Ему было ясно, что дальнейшие споры ни к чему не приведут. Если мистер Лльюэлин так легко относится к слову английского джентльмена, совершенно не осознавая, что есть вещи, которые делать можно, и вещи, которые делать нельзя, то джентльмену этому остается молча вести машину.