Жидовская кувырколлегия   ::   Лесков Николай Семенович

Я на это соблаговолил и даже ещё посмеялся: - откуда он берёт такое красноречие, как "вольность вольдуха", а он мне объяснил, что все разные такие хорошие слова он усвоил, продавая проезжим господам калачи.

- Ты, брат, способный человек, - похвалил я его и лёг спать, по правде сказать, ничего от него не ожидая.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Во сне мне снился Полуферт, который всё выпытывал, что говорил мне Мамашкин, и уверял, что "иль мель боку", а потом звал меня "жуе о карт императорского воспитательного дома", а я его прогонял. В этом прошла у меня украинская ночь; и чуть над Белой Церковью начала алеть слабая предрассветная заря, я проснулся от тихого зова, который нёсся ко мне в открытое окно спальни.

Это будил меня Мамашкин.

Слышу, что в окно точно любовный шёпот веет:

- Вставайте, ваше благородие, - всё готово.

- Что же надо сделать?

- Пожалуйте на ученье, где всегда собираемся.

А собирались мы на реке Роси, за местечком, в превосходном расположении. Тут и лесок, и река, и просторный выгон.

Было это немножко рано, но я встал и пошёл посмотреть, что мой Мамашкин там устроил.

Прихожу и вижу, что через всю реку протянута верёвка, а на ней держатся две лодки, а на лодках положена кладка в одну доску. А третья лодка впереди в лозе спрятана.

- Что же это за флотилия? - спрашиваю.

- А это, - говорит, - ваше благородие, "снасть".