JК
Жили два друга :: Семенихин Геннадий Александрович
Страница: 327 из 429И сейчас без всякого труда догадался, почему она поспешила задать вопрос о причинах вызова в военкомат.
– Зачем вызывают? Не меньше, чем дивизией командовать предложат, – пошутил он невесело.
– А если всерьез?
– Очевидно, пришло из госпиталя мое личное дело, как уволенного в запас.
– Коля, ты совершенно забыл, – нахмурила она темные бровки. – Ветлугин просил тебя передать письмо военкому города.
Домин от неожиданности даже выругался:
– А ведь и верно, черт его побери! Действительно, нехорошо получается, если вдуматься. Спасибо, что напомнила. Я сейчас этот конверт поищу.
Она стояла за его спиной и видела быструю смену выражения зеленых глаз: горечь, улыбчивость, теперь озабоченность. Он тоже перехватил ее пристальный взгляд, отметил улыбку на тонких, с утра бледноватых губах.
– Чему рада? – спросил он потеплевшим голосом.
– Та-а-ак, – протянула Зарема.
– Так ничего не бывает. Признавайся, о чем сейчас думаешь?
– Думаю, почему ты никогда не назовешь меня женой. Ну, хоть раз бы окликнул: жена, супруга или с какими-нибудь суффиксами: женушка, женулька, женуленька.
– Зачем? – улыбнулся Демин. – Ты для меня не жена. Ты гораздо больше и выше и дороже. Ты – любимая.
– Как ты сказал, – засмеялась Зарема. – Любовница? А ну, повтори, негодник!
– Любимая, – воскликнул Демин, схватил ее на руки и закружил по комнате.
– Тише! – испуганно засмеялась она. – Ты же знаешь, я беременна.
– Не бойся, сегодня не родишь, – дурашливо ухмыльнулся Демин.
– Зачем вызывают? Не меньше, чем дивизией командовать предложат, – пошутил он невесело.
– А если всерьез?
– Очевидно, пришло из госпиталя мое личное дело, как уволенного в запас.
– Коля, ты совершенно забыл, – нахмурила она темные бровки. – Ветлугин просил тебя передать письмо военкому города.
Домин от неожиданности даже выругался:
– А ведь и верно, черт его побери! Действительно, нехорошо получается, если вдуматься. Спасибо, что напомнила. Я сейчас этот конверт поищу.
Она стояла за его спиной и видела быструю смену выражения зеленых глаз: горечь, улыбчивость, теперь озабоченность. Он тоже перехватил ее пристальный взгляд, отметил улыбку на тонких, с утра бледноватых губах.
– Чему рада? – спросил он потеплевшим голосом.
– Та-а-ак, – протянула Зарема.
– Так ничего не бывает. Признавайся, о чем сейчас думаешь?
– Думаю, почему ты никогда не назовешь меня женой. Ну, хоть раз бы окликнул: жена, супруга или с какими-нибудь суффиксами: женушка, женулька, женуленька.
– Зачем? – улыбнулся Демин. – Ты для меня не жена. Ты гораздо больше и выше и дороже. Ты – любимая.
– Как ты сказал, – засмеялась Зарема. – Любовница? А ну, повтори, негодник!
– Любимая, – воскликнул Демин, схватил ее на руки и закружил по комнате.
– Тише! – испуганно засмеялась она. – Ты же знаешь, я беременна.
– Не бойся, сегодня не родишь, – дурашливо ухмыльнулся Демин.