Жили два друга   ::   Семенихин Геннадий Александрович

То, что ты написал, просто здорово. Ты впервые с такой яркостью дал фронтовое небо с его запахами и красками. А люди этого неба! Фатьма Амиранова, ее командир Муратов. А рассуждения о закономерности войн и о возмужании народов, сражающихся за правое дело. Черт побери, ведь это же целая философская концепция.

Демин сосредоточенно молчал, готовый вовремя ответить на любой возникший у Батурина вопрос. Мысленно он перебирал еще и еще раз все страницы рукописи, вспоминая обобщения и философские выкладки, сделанные в ней Леней Пчелинцевым. А Батурин все сыпал и сыпал:

– А как он поставил вопрос о личности командира, ответственного за бой. От личности такого человека, от его таланта, умения предвидеть порою все зависит. Если мудр и прозорлив командир, так и войско его бьет врага без промаха. А если он старенький, тупой, с мозгами, заплывшими от неспособности думать и анализировать, он не только полк погубит, но и дивизию, и армию. Смело поставлен вопрос о роли личности на поле боя.

Батурин, разлохматив седеющие волосы, заговорил об образах повести с горячностью истинного художника.

Распахнув полы черного пиджака и запустив тонкие пальцы под ярко-коричневые подтяжки, он быстро заходил вокруг стола:

– Нет, ты чародей, Демин. Взять хотя бы твою героиню. Ведь это же королева в солдатской шинели. Ее любовь к Муратову. А их последний совместный боевой вылет. О! Все это бесподобно.