Жили два друга   ::   Семенихин Геннадий Александрович

Она с любопытством переводила взгляд с одного пакета на другой, а пестрая коробка конфет привела ее просто в ужас.

– Уй, Коленька! Откуда у тебя все это?

Оп наклонился, щекой прикоснулся к ее горячему лицу.

– Ну а на твоем фронте как, Заремка?

– Ты понимаешь, – виновато улыбнулась она, – это я простудилась немножко… Доктор говорит, что надо бы провести еще одну пенициллиновую блокаду.

По где взять пенициллин? Ампулы такие дорогие.

– Будут ампулы, Зарочка.

– Гляди, какой Ротшильд, – тихо засмеялась она. – Отвечай, презренный, откуда взял деньги?

– Так… заработал… скоро узнаешь.

– Надеюсь не из уголовной хроники, – развеселилась она.

* * *



Ночью ему приснился сон. Будто садятся они с Пчелинцевым в самолет и Леня, прежде чем скрыться в своей кабине воздушного стрелка, укоризненно качает головой.

– А все же это не по-честному, командир. Повесть написал я, а вышла она под твоей фамилией. Как же это, командир, а?

– Но ведь это же ради Заремы, Леонид. Ради нее, понимаешь! – пытается крикнуть Демин и не может.

Как-то по-особенному громко ревет мотор ИЛа, и слов нельзя разобрать. Он лишь видит, как шевелятся губы Леонида. Тогда он решает: взлетим и будем продолжать разговор по СПУ. Он трогает ручку управления, но самолет стоит на месте и гудит – громко, долго, надоедливо. Демин, открыв фонарь, встает на пилотское сиденье и машет оттуда воздушному стрелку. Пчелинцев тоже встает. Черные продолговатые глаза наполняются болью.