Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим (I-XXIX)   ::   Диккенс Чарльз

– Хозяинсказал, что постарается заплатить как можно скорей, – отвечала служанка.

– Потому как, – продолжал молочник, не обратив ни малейшего внимания на ее слова (судя по его тону, он обращался не к молоденькой служанке, а говорил для назидания кому-то, находившемуся в доме), – потому как слишком долго мне не платят, вот я и начал думать, что денег уж не получишь, пиши пропало!.. Э, нет! Так не пройдет!

Молочник, повысив голос и вглядываясь в глубину коридора, бросил туда эти слова.

Он торговал деликатным товаром – молоком, но его поведение расходилось с этой профессией. Такой свирепый тон скорее подходил бы мяснику или торговцу бренди.

Молоденькая служанка отвечала чуть слышно, но по ее губам я догадался, что речь идет о незамедлительной уплате долга.

– Вот что я вам скажу, – проговорил молочник, впервые взглянув на нее в упор и беря ее за подбородок, – вы любите молочко?

– Да, люблю, – ответила та.

– Ну, так вы его завтра не получите. Слышите? Ни капли молока завтра не получите.

Перспектива получить молоко сегодня, мне кажется, утешила ее. Молочник мрачно покачал головой, отпустил ее подбородок, нехотя открыл свой жбан и отлил обычную порцию в ее кувшин. После этого он отошел, что-то бормоча, и гневно заорал у соседней двери, возвещая о своем приходе.

– Здесь живет мистер Трэдлс? – осведомился я.

Таинственный голос из глубины коридора ответил: «Да». Молоденькая служанка вслед за ним повторила: «Да».