Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим (XXX-LXIV)   ::   Диккенс Чарльз

Я последовал за ним в его кабинет, и он стал надевать мантию, глядясь в маленькое зеркало, висевшее на внутренней стороне дверцы стенного шкафа.

— К сожалению, я узнал печальные новости, касающиеся моей бабушки, — сказал я.

— Да что вы? Боже мой! Надеюсь, не паралич?

— Это не имеет отношения к ее здоровью, сэр, — ответил я. — Она понесла большие убытки… Вернее говоря, у нее почти ничего не осталось…

— Вы о…шеломили меня, Копперфилд! — воскликнул мистер Спенлоу.

Я понурил голову.

— Да, сэр… Ее положение так изменилось, что я решился спросить вас, не можете ли вы… одним словом… конечно, мы готовы пожертвовать частью внесенной суммы (я предложил это неожиданно для самого себя, увидев его бесстрастное лицо) …не можете ли расторгнуть наш договор…

Никто не знает, чего мне стоило сделать это предложение. Ведь оно означало, что я прошу, как милости, отправить меня на каторгу, оторвав от Доры!

— Расторгнуть наш договор, Копперфилд? Расторгнуть?

Со всей возможной твердостью я объяснил, что решительно не знаю, откуда взять средства к существованию, которые мне теперь придется добывать самому. За будущее я не боюсь, сказал я — и подчеркнул это с особой выразительностью, как бы намекая, что со временем, бесспорно, стану подходящим зятем, — но в данный момент я должен жить только на свои средства.

— Как мне грустно слышать это, Копперфилд! — сказал мистер Спенлоу. — Чрезвычайно грустно. Расторгать договор по такой причине не принято.