Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим (XXX-LXIV)   ::   Диккенс Чарльз

— Вы пришли первым, мистер Дэви, — с сияющей физиономией сказал мистер Пегготи. — Снимайте поскорее пальто, сэр, если оно промокло.

— Благодарю вас, мистер Пегготи, — ответил я, отдавая ему пальто, чтобы он его повесил. — Оно не промокло.

— И то правда! — сказал мистер Пеготи, щупая мои плечи. — Сухой как щепка. Присаживайтесь, сэр. Незачем вам говорить: добро пожаловать, но все равно, говорю от всей души: добро пожаловать!

— Благодарю вас, мистер Пегготи, я знаю, что вы мне рады. Ну, Пегготи, а ты как поживаешь, моя старушка? — спросил я, целуя ее.

— Ха-ха! — засмеялся мистер Пегготи, подсаживаясь к нам, и с присущим ему добродушием потер руки, чувствуя облегчение после недавних забот. — Я уж ей говорю, сэр: нет другой женщины на свете, у которой может быть на душе спокойнее, чем у нее! Свой долг перед покойным она исполнила, и покойник это знал. И покойник сделал для нее все, что полагается, и она для покойника сделала все, что полагается, и… и… все в порядке!

Миссис Гаммидж застонала.

— Веселей, мамаша! — воскликнул мистер Пегготи (но, посмотрев на нас украдкой, он покачал головой, очевидно понимая, что недавнее событие могло вызвать в памяти событие давно минувшее). — Не падай духом! Хоть чуточку развеселись, там увидишь, как веселье само собой придет!

— Не ко мне, Дэниел! — возразила миссис Гаммидж.