Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим (XXX-LXIV)   ::   Диккенс Чарльз

Да, мистер Мэрдстон, я ни одного бедного создания не запугала и не довела до преждевременной смерти, — сказала Пегготи.

Он хмуро поглядел на нее — раскаиваясь, по-видимому, что задал этот вопрос, — и сказал, повернувшись ко мне, но глядя не в лицо мне, а на мои ноги:

— Надо полагать, мы теперь не скоро встретимся снова, к нашему обоюдному удовольствию, так как подобные встречи едва ли могут быть нам приятны. Вы всегда восставали против моего законного авторитета, когда я к нему прибегал для того, чтобы вас исправить, ради вашей же пользы, и потому я не жду, что вы питаете ко мне добрые чувства. Неприязнь между нами…

— Мне кажется, давняя неприязнь! — перебил я его. Он улыбнулся, и черные его глаза сверкнули беспредельной ненавистью ко мне.

— Она озлобила ваше сердце, когда вы были еще младенцем, — продолжал он. — Она отравила жизнь вашей бедной матери. Да, вы правы. Тем не менее я надеюсь, что впредь вы будете вести себя лучше. Я надеюсь, что вы исправитесь.

Тут он оборвал разговор, который вел в канцелярии, не повышая голоса, и, войдя в кабинет мистера Спенлоу, произнес громко и самым любезным тоном:

— Джентльмены профессии мистера Спенлоу привыкли уже к семейным спорам и знают, как они всегда запутаны и тягостны.

С этими словами он заплатил за свою лицензию, получил ее, аккуратно сложенную, от мистера Спенлоу, пожал ему руку, выслушал пожелание всяческого благополучия ему самому и его будущей супруге и вышел из конторы.