Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим (XXX-LXIV)   ::   Диккенс Чарльз

— Дорогая моя Агнес, вы сомневаетесь в моей искренности?

— Нисколько! — ответила она и удивленнона меня посмотрела.

— Вы сомневаетесь в том, что я отношусь и всегда буду относиться к вам так же, как относился до сих пор?

— Нисколько! — ответила она, как и раньше.

— Помните, после возвращения, я пытался сказать вам, сколь многим я вам обязан, дорогая Агнес, и как сильно и глубоко мое чувство к вам?

— Прекрасно помню, — мягко сказала она.

— У вас есть тайна, — сказал я. — Поделитесь ею со мной, Агнес.

Она вздрогнула и опустила глаза.

— Даже если бы я и не услышал из чужих уст, — не из ваших, как это ни странно! — что у вас есть кто-то, кому вы подарили свою любовь, едва ли я мог бы этого не узнать. Речь идет о вашем счастье, и вы не должны от меня ничего скрывать. Если вы мне доверяете — а вы мне это сказали, и я вам верю! — мне бы хотелось, чтобы вы видели во мне друга и брата, именно теперь, пожалуй, больше, чем всегда!

Она бросила на меня умоляющий взгляд, — в этом взгляде был почти упрек, — встала, рванулась куда-то, сама не зная куда, закрыла лицо руками и так разрыдалась, что я был потрясен.

Однако эти слезы вселили в мое сердце какие-то смутные упования. Я сам не знаю почему, но они вызвали в моей памяти ее спокойную, грустную улыбку, и скорее породили во мне надежду, чем страх или печаль.

— Агнес! Сестра моя! Любимая! Что я сделал?

— Позвольте мне уйти, Тротвуд. Мне нездоровится. Я сама не своя. Я скажу вам как-нибудь потом… в другой раз. Я вам напишу. Не говорите сейчас со мной.