Жизнь Клима Самгина (Часть 2)   ::   Горький Максим

Пришел доктор в ночной рубахе, в туфлях набосую ногу, снял полотенца с головы Инокова, пощупал пульс, послушал сердце и ворчливо сказал Самгину:

- Н-да... обморок, гм? Позовите Елизавету. И - горничную! Горячей воды. Скорей!

Через час Самгин знал, что у Инокова прострелена рука, кости черепа целы, но в двух местах разорваны черепные покровы.

- И, должно быть, сломаны ребра... - сказал Любомудров, глядя в потолок.

Он ловко обрил волосы на черепе и бороду Инокова, обнажилось неузнаваемо распухшее лицо без глаз, только правый, выглядывая из синеватой щели, блестел лихорадочно и жутко. Лежал Иноков вытянувшись, точно умерший, хрипел и всхлипывающим голосом произносил непонятные слова; вторя его бреду, шаркал ветер о стены дома, ставни окон.

За столом, пред лампой, сидела Спивак в ночном капоте, редактируя написанный Климом листок "Чего хотят союзники?" Широкие рукава капота мешали ей, она забрасывала их на плечи, говоря вполголоса:

- Вы тут такие ужасы развели, как будто наша цель напугать и обывателей и рабочих...

"Надо уехать в Москву", - думал Самгин, вспоминая свой разговор с Фионой Трусовой, которая покупала этот проклятый дом под общежитие бедных гимназисток.