Жизнь Клима Самгина (Часть 2)   ::   Горький Максим

Он ждал хвастливых криков, ждал выявления гордости победой, но высокий, усатый человек в старом, грязноватом полушубке пренебрежительно говорил, прислонясь к стене:

- Сотник - дурак, ему за это попадет!

Молодая женщина в пенснэ перевязывала ему платком ладонь левой руки, правою он растирал опухоль на лбу, его окружало человек шесть таких же измятых, вывалянных в снегу.

- Али можно допускать пехоту вплоть до кавалерии? Он, обязанный действовать с расстояния, подпустил на дистанцию и - р-рысью мар-рш! Тут пехота не может устоять, кони опрокинут. Тогда - бей, руби! А он допустил по грудь себе, идиёт.

- Это - верно, - поддержал его один из окружавших. - И водой могли облить, - пожарная часть - под боком.

- Ежели они будут так зевать, мы им нагреем затылки.

- Покорно благодарю, мадам, - сказал раненный в руку и сплюнул кровью. - Мерси, ловко вы... Пошли, ребята!

Пошел он назад, на площадь, где шум не стал тише. Самгин тоже пошел за ним, вслушиваясь в говор попутчиков.

- Револьвер я у него вырвал.

- Собака! Что ж он?

- На землю бросился, верно - думал, что я в него тоже выстрелю...

- Студенты здорово действовали!

- Они драться любят.

- Барышня одна, толстенькая, ну - до чего смела! Того и жди - в морду влепит приставу. А - мышь против собаки...

- Один - тросточкой хлестал."

- Ежели, товарищи, интеллигент рискует с нами, значит...

Было странно слышать, что, несмотря на необыденность тем, люди эти говорят как-то обыденно просто, даже почти добродушно; голосов и слов озлобленных Самгин не слышал. Вдруг все люди впереди его дружно побежали, а с площади, встречу им, вихрем взорвался оглушающий крик, и было ясно, что это не крик испуга или боли.