Жизнь Клима Самгина (Часть 3)   ::   Горький Максим

Самгин хмурился и молчал, ожидая: что будет дальше? А Самойлов вынул из кармана пиджака коробочку карельской березы, книжку папиросной бумаги, черешневый мундштук, какую-то спичечницу, разложил все это по краю стола и, фабрикуя папиросу пальцами, которые дрожали, точно у алкоголика, продолжал:

- Ну, одним словом: Локтев был там два раза и первый раз только сконфузился, а во второй - протестовал, что вполне естественно с его стороны. Эти... обнажённы обозлились на него и, когда он шел ночью от меня с девицей Китаевой, - тоже гимназистка, - его избили. Китаева убежала, думая, что он убит, и - тоже глупо! - рассказала мне обо всем этом только вчера вечером. Н-да. Тут, конечно, испуг и опасение, что ее исключат из гимназии, но... все-таки не похвально, нет!

Свернув папиросу объема небольшой сигары, он обильно дымил крепким синим дымом ядовитого запаха; казалось, что дым идет не только из его рта, ноздрей, но даже из ушей. Самгин, искоса следя за ним, нетерпеливо ждал. Этот человек напомнил ему далекое прошлое, дядю Хрисанфа, маленького "дядю Мишу" Любаши Сомовой и еще каких-то ветхозаветных людей. Но он должен был признать, что глаза у Самойлова - хорошие, с тем сосредоточенным выражением, которое свойственно только человеку, совершенно поглощенному одной идеей.

- Естественно, вы понимаете, что существование такого кружка совершенно недопустимо, это - очаг заразы. Дело не в том, что Михаила Локтева поколотили. Я пришел к вам потому, что отзывы Миши о вас как человеке культурном... Ну, и - вообще, вы ему импонируете морально, интеллектуально...