Жизнь Клима Самгина (Часть 4)   ::   Горький Максим

- Сейчас, - сказала она, а квартирант и нахлебник ее продолжал торопливо воздавать славу Франции, вынудив Веру Петровну напомнить, что Тургенев был другом знаменитых писателей Франции, что русские декаденты ученики французов и что нигде не любят Францию так горячо, как в России.

- Нас любят все, кроме немцев, - турки, японцы,- возгласил доктор. Турки без ума от Фаррера, японцы - от Лоти. Читали вы "Рай животных" Франсис Жамм? О, - это вещь!

Он не очень интересовался, слушают ли его, и хотя часто спрашивал: не такали? - но ответов не ждал. Мать позвала к столу, доктор взял Клима под руку и, раскачиваясь на ходу, как австрийский тамбур-мажор, растроганно сказал:

- Я - оптимист. Я верю, что все люди более или менее, но всегда удачные творения величайшего артиста, которого именуем - бог1

"Донадьё",- вспомнил Самгин, чувствуя желание придумать каламбур, а мать безжалостно спросила его:

- Ты - понял?

В столовой доктор стал менее красноречив, но еще более дидактичен.

- Я - эстет, - говорил он, укрепляя салфетку под бородой. - Для меня революция - тоже искусство, трагическое искусство немногих сильных, искусство героев. Но - не масс, как думают немецкие социалисты, о, нет, не масс! Масса - это вещество, из которого делаются герои, это материал, но не вещь!

Затем он принялся есть, глубоко обнажая крепкие зубы, прищуривая глаза от удовольствия насыщаться, сладостно вздыхая, урча и двигая ушами в четкой форме цифры 9.