Жизнь Клима Самгина (Часть 4)   ::   Горький Максим

Итак?

Подскакивая на стуле, Пыльников торопливо продолжал:

- Василий Кириллович цензурует год и тоже может подтвердить: есть отдельные части, способные к бою, но армии как целого - нет!

- Да, - сказал Воинов, качнув головой, и, сунув палец за воротникфренча, болезненно сморщил лицо.

- Они меня пугают, - бросив папиросу в полоскательницу, обратилась Елена к Самгину. - Пришли и говорят: солдаты ни о чем, кроме земли, не думают, воевать - не хотят, и у нас будет революция.

- Дорогая, вы - шаржируете!

- Нисколько. Я - уже испугана. Я не хочу революции, а хочу - в Париж. Но я не знаю, кому должна сказать: эй, вы, прошу не делать никаких революций, и - перестаньте воевать!

Она шутила, но Самгин знал, что она сердится, искусно раскрашенное лицо ее улыбалось, но глаза сверкали сухо, и маленькие уши как будто распухли, туго налитые фиолетовой кровью.

Небольшая, ловкая, в странном платье из разномерных красных лоскутков, она напоминала какую-то редкую птицу.

- Вы очень мило шутите, - настойчиво прервал ее Пыльников, но она не дала ему говорить.

- Вам хочется, чтоб я говорила серьезно? Да будет! И, сжав пальцы рук в кулачок, положив его на край стола пред собой, она крепким голосом сказала:

- Насколько я знаю, - солдаты революции не делают. Когда французы шли на пруссаков, они пели:

Мы идем, идем, идем,

Точно бараны на бойню.

Нас перебьют, как крыс,

Бисмарк будет смеяться!

Пересказав песню по-французски, она продолжала:

- Так это и случилось: пруссаки вздули их. Но, возвратясь в Париж, они немедленно перебили коммунаров. Вот - солдаты! Вероятно, так же будет и у вас. Будет или нет - увидим.