Жизнь Матвея Кожемякина   ::   Горький Максим

Люба, согнувшись, сидела рядом с Кожемякиным - он дотронулся одной рукой до её плеча, а другой до атласного ствола берёзы и проговорил, вздохнув:

- Тут и всё, что я сделал хорошего, вот - пяток деревьев посадил!

- Это неверно, - тихо сказала девушка.

- Верно! Лежит здесь, Люба, простой солдат - большой он был человек, как я теперь вижу...

Она подняла голову, лицо её было грустно и на глазах - слёзы; взяв его руку, она сказала громко:

- Вы должны теперь беречь себя, вам нужно дописать обо всём, что было - чего больше не будет!

Волнуясь, дёргая его руку и вздрагивая, она горячо шептала:

- Вот - умер человек, все знали, что он - злой, жадный, а никто не знал, как он мучился, никто. "Меня добру-то забыли поучить, да и не нужно было это, меня в жулики готовили", - вот как он говорил, и это - не шутка его, нет! Я знаю! Про него будут говорить злое, только злое, и зло от этого увеличится - понимаете? Всем приятно помнить злое, а он ведь был не весь такой, не весь! Надо рассказывать о человеке всё - всю правду до конца, и лучше как можно больше говорить о хорошем - как можно больше! Понимаете?

Она заглянула в глаза ему особенным взглядом, и внушая и прося понять её.