Жизнь и смерть поэта Шварца   ::   Найман Анатолий

Зоя? Прошу прощения за беспокойство, это Таисья Шварц... Вы в курсе, Зоя. Даже не знаю, с чего начать. Муж сейчас работает, в кабинете, я решила воспользоваться. Понимаете, не можете ли вы как-то донести до Целищева... Какого Щельцова?.. По телевизору сказали - Целищев... Его фамилия Щельцов? Неправильно произнесли? Уровень культуры!.. Абсолютно... донести до Щельцова, кто такой Шварц. Его место в нашей поэзии, в нашей и мировой. Все-таки получить благословение от Пастернака и Ахматовой, какие бы к ним ни предъявлять претензии, и благословить Бродского, пусть он и не вернулся на родину,- это не на каждом шагу валяется. Что касается его самого, то я решаюсь признаться: Россия для него важнее жены...

Шварц (подсказывает). О, Русь моя! Жена моя! До боли...

Таисья. ...ее судьба, ее слава. Дословно: о, Русь моя! Жена моя! До боли.

Шварц. ...нам ясен долгий путь.

Таисья машет на него рукой.

А лучше: я не первый воин, не последний.

Таисья. Сам он так никогда не скажет. Но я-то слышу: ходит по комнате и себе под нос: я не первый воин, не последний. Вот это какое-то, простите меня за откровенность, соединение величия и скромности. И наконец (начинает всхлипывать) жестокая правда, но это так: его дни сочтены. Он полон творческих сил, но смертельно болен. Он еще не знает, а мне врачи сказали. Он умирает мужественно и в то же время как ребенок. Как поэт! Протянет в лучшем случае полгода, и если не получит премии сейчас, то не получит уже никогда. (Плачет.) Не могу на это смотреть.