Жюстина   ::   Сад Донасьен Альфонс Франсуа де

Надо ли было ей отвергнуть то, что давало надежду на помощь? Речь шла о проституции: ей ясно дали понять это, но тем не менее Жюстина лелеяла мысль о том, что сможет растрогать и смягчить палачей; в конце концов, дело касалось спасения её жизни, и это обстоятельство было настолько весомым, что естественной и простительной кажется нам её отступление от прочих, не столь важных соображений… Хотелось бы думать, что это не было отказом от принципов чести: в самом деле, разве лишила Жюстину чести сила, которая на неё навалилась? Виновна ли была она в посягательстве на её личность? Разве в глазах самого придирчивого человека все ужасы, пятнавшие и осквернявшие её до сих пор, хотя бы чуточку потрясли несокрушимую основу её добродетельности? Такие размышления одолевали Жюстину, пока она одевалась и готовилась следовать за людьми, которые придут за ней. Час пробил, появился тюремщик, Жюстина вздрогнула.

– Идите за мной, – сказал ей Цербер, – за вами пришли от господина де Кардовиля. Постарайтесь как можно лучше использовать этот небесный дар; здесь много таких, которые хотели бы удостоиться этой чести, но им это не суждено никогда. Принаряженная, насколько это было возможно в её положении, Жюстина вышла, и её передали в руки двух рослых негров, чей дикий вид способен был испугать и неробкого человека. Её посадили в экипаж, не сказав ни слова. Негры сели вместе с ней, опустили шторки, и, по расчетам Жюстины, карета остановилась, отъехав на два или три лье от Лиона. В неверном лунном свете она смогла увидеть только двор уединенно стоявшего замка, окруженный кипарисами; нашу героиню провели в зал, довольно слабо освещенный, где негры, по-прежнему молчавшие, стали рядом с ней с двух сторон. Через четверть часа перед Жюстиной предстала старая женщина в сопровождении четырех очень красивых юношей лет шестнадцати-восемнадцати, каждый из которых держал уголок большого черного покрывала.