Жуки на булавках   ::   Бухов Аркадий

Может быть, это было вредно для отданного на мое попечение ребенка, но я выбежал с Зинкой на лестницу, глазами, полными слез, провожая удалявшуюся Женю.

– Женя… Вернитесь…

По-видимому, было что-то в моем голосе, что заставило ее на мгновение остановиться, но она сейчас же махнула рукой и пошла дальше.

Убитый и подавленный всем этим, я беспомощно сел на ступеньку, небрежно положив около себя Зинку…

* * *



Не знаю, сколько времени я просидел бы так, если бы сбоку не отворилась дверь из чужой квартиры, из которой, после недолгого созерцательного молчания, чей-то голос не обратился бы ко мне:

– Что с вами?.. Да ведь вы ребенка застудите на лестнице… Такой холод, а ребенок голый…

Я тупо посмотрел на незнакомую даму, говорившую это, поднял Зинку и протянул ее к ней.

– Возьмите ее…

– Я… вашего ребенка?..

– Возьмите, или я не отвечаю за себя… Возьмите…

– Кто вы такой?..

– Вот здесь… Живу… Пять лет живу, – я показал на дверь своей квартиры, – подержите эту тварь у себя… Я через час зайду.

– Какое бесчеловечье! – возмущенно прошипела дама. – Дайте… Иди, иди, крошка…

– Через час я зайду, честное слово…

– Бедная крошечка, озябла, маленькая…

Я думаю, не нужно объяснять, что, схватив пальто, я бросился сейчас же за Женей.

* * *



Примирение произошло в кинематографе.