Журналист для Брежнева   ::   Тополь Эдуард

Но он не женщина.

- Как ваша фамилия?

- Моя фамилия Кунц. Это я настоял на назначении ему аминазина. А Хотулев хотел назначить сульфазин, это было бы еще хуже.

- А ничего не назначить вы ему не могли? - не удержался я.

- Уважаемый, мы для того и получаем людей, чтобы назначать, - он смотрел на меня открыто и просто, в упор. - Кто же знал, что он "левый"?

"Левый псих". Я подумал, что это неплохое название для фельетона в "Крокодиле" или "Комсомольской правде". Если бы вытащить Белкина из наркомании, он бы вполне мог написать что-нибудь в этом роде.

- Доктор Кунц, - прищурился я, сдерживая мелькнувшую в голове идею. - Если мы имеем дело с влюбчивым больным, очень влюбчивым - можем мы этим воспользоваться? Я, например, знаю историю, когда в Баку молодой наркоман, мальчишка, бросил колоться морфием, как только влюбился в одну рижскую девчонку.

Он пожал плечами:

- Тут у нас трудно влюбиться. Разве что в мадам Шпигель.

В дверь заглянул Валентин Пшеничный.

- Игорь Иосифович, он опять буйствует, требует укол.

- Скажите медсестре, пусть сделает ему новокаин, - сказал Кунц. - Это будет, как моя пустая трубка - с одной стороны, рефлекс укола, с другой - болеутоляющее. У него сейчас от нехватки наркотика кости выламывает. - Пшеничный скрылся, а Кунц продолжал, обращаясь ко мне и Светлову: - Понимаете, нужно попробовать электрошок, но мы его не применяем с 53-го года, потому что многие не выдерживают…

- Хорошо, - сказал я.