Зимняя ночь   ::   Кадыр-заде Салам

Нет письма, жду напрасно я,

О горе моем не знает Джейран,

В сердце живет лишь она, прекрасная.

Может быть, мною играет Джейран?

Девушек много на улицах шумных.

Но среди самых красивых и умных

Выбрал ее я в мученьях безумных.

А обо мне так скучает Джейран?

Тара, родная, пой громче, звучнее,

Песня, к любимой лети поскорее.

Все мои думы и помыслы с нею,

Разве об этом узнает Джейран?

Карие очи мне в душу запали.

Ранили сердце, кровь взволновали,

Знаю, не сыщешь любви без печали.

А обо мне так страдает Джейран?

Смех, шутки, звуки песни вырываются из окна на улицу.

Опишу портрет своего героя. Это широкоплечий, ладно сложенный юноша с черными, немного грустными глазами. Как многие азербайджанские юноши, он носит коротко подстриженные усики, которые очень ему идут. Непокорные каштановые волосы падают на высокий, без единой морщинки, лоб. Слева на груди комсомольский значок. Воротник белой рубахи расстегнут и выпущен поверх пиджака. Ему двадцать три года.

Наконец, парень-тарист положил тару на кровать и встал с бокалом; в руке, забыв спросить разрешение у тамады. Он обвел взглядом друзей, откинул рукой волосы, которые тут же опять рассыпались над широкими густыми бровями.

- Тише, товарищи! Предлагаю тост за нашего старого профессора!

Красное вино искрится в стакане.

- Да, да, за здоровье профессора! - подхватил Борис, закадычный друг парня-тариста.