Страница:
33 из 70
— Все такая же ты, Швецова, извращенка: сто лет на следствии, а пить не научилась и курить небось тоже. Не закурила?
— Бросила в восьмом классе, — машинально ответила я.
— То есть?
— Когда я училась в восьмом классе, мальчик, который мне нравился, стал курить, ну, и я закурила, в воспитательных целях, чтобы показать ему, как это некрасиво. Мальчику было по фиг, а вот мне не понравилось, я и бросила.
— Понятно. Уже тогда ты мужиков воспитывала.
— Ага, только на четвертом десятке поняла, что мужика не перевоспитаешь. Что выросло, то выросло.
— Молодец, что хоть сейчас поняла. Вообще до женщин это не доходит.
— А что, ты пострадал от перевоспитания?
Синцов пожал плечами:
— Устала?
— Устала, — ответила я тихо. Я действительно очень устала. И это была самая отвратительная усталость, которая опустошает до самой последней клетки. Та усталость, которая держит, не позволяя отдохнуть.
— Но еще соображаешь?
— В меру способностей.
— — Ладно, помучаю тебя кой-какими подробностями. Ешь. — Он подвинул ко мне блюдце с бутербродом, и я послушно откусила кусок. — Значит, так. Две недели назад, тоже в субботу, в три часа дня гражданка Иванова, тридцати лет от роду, возвращалась домой из магазина. С тремя сумками в руках она зашла в парадную своего дома на улице Левина, но до квартиры не дошла. Ее труп был обнаружен мужем, вышедшим на шум.
— Ножевые?
— Десять колото-резаных, все спереди.
— Что взяли?
— Сняли с шеи золотую цепочку.
|< Пред. 31 32 33 34 35 След. >|