Золото (Часть 3)   ::   Полевой Борис

- Ну что там, сестричка, слыхать? Улетим или тут помирать придется?

- Ночь-то проходит, а они там чешутся. Говорили - вечером прилетят, а где они? Немцев дожидаются? Как раз и дождутся! Фашист, он тоже не дремлет.

- "Уж полночь близится, а Германа все нет", - пропели во тьме, и Муся по голосу узнала Черного. Он не терял бодрости.

- Чу! Тише!

Разноголосый гомон сразу замер. Но, кроме сухого скрипа дергача да отдаленных голосов у костра, ничего не было слышно. Весело, будто для того только, чтобы нарушить тягостную тишину, Черный произнес:

- А мы уж тут по вас, сестреночка, всем коллективом сохнуть начали. Куда ж это, думаем, наша Машенька делась? С меня вон штаны падают, вот как высох!

Шутку поддержали.

- Врет цыган, не верь ему, сестрица. Вон какой разъелся на госпитальных харчах - паровоз "Фэдэ"!

- У него, черномазого, ко всему женскому полу присуха, - прохрипел из тьмы чей-то простуженный голос и сипловато, хохотнув, пропел: - "Эх, да полюбил я сорок милок..."

- Но-но, насчет женского пола помолчим: я человек женатый.

- Эх, жалко, Рудольф выписался, поспорить путем и то не с кем...

С аэродрома донесся ликующий крик:

- Летит! Летит!

Черные фигуры у костра засуетились, заметались. Послышался топот ног, возгласы. Но уже и эта суматоха не могла теперь заглушить приближающийся рокот мотора. Желтоватым бензиновым пламенем, точно вырвавшимся из-под земли, вспыхнули один за другим восемь костров, обрамлявших посадочную площадку.