JК
Золото (Часть 3) :: Полевой Борис
Страница: 76 из 187Но, заметив ласковые смешинки, посверкивавшие в глазах подруги, девушка произнесла как можно небрежнее:
- Очень она мне нужна, его рубашка! А моя где?
- А ваша, милая, на ленточки разорвалась, когда мы с Матреной Никитичной вас сонную переодевали, - сказала Анна Михеевна и радушно налила чаю себе и собеседницам.
Начхоз, или, как шутя называли его в отряде, "зав. орсом", квадратный человек с пышной холеной бородой цвета воронова крыла, слывший среди партизан неисправимым "жилой", встретил Мусю очень дружелюбно и без обычных препирательств выдал ей комплект солдатского белья, пропахшего лесной прелью. Потом он долго рылся в ящиках, отыскивая для нее самые маленькие шаровары, ватничек и сапоги. После примерки он все завернул в аккуратный тючок, протянул его девушке и, галантно пожелав ей легкого пара, заявил, что отдал ей "лучшее из всего, что имел в наличии".
Всласть попарившись в партизанской бане, просторной, облицованной бревнами землянке, где имелись и раскаленная каменка и высокий дощатый полок, Муся, однако, не стала трогать выданную ей партизанскую одежду, а нарядилась в свое единственное уцелевшее цветастое платье, шелковые чулки и лаковые туфельки-лодочки, сбереженные в скитаниях. Одеваясь, она удивилась: одежда и обувь почему-то стали ей тесноваты и заметно связывали теперь движения.
Глядясь вместо зеркала в воду, темневшую в кадке, Муся старательно расчесала и уложила волосы, посушила их над остывающими камнями очага, потом обдернула платье и, ощущая прилив сил и необычайную радость, легко выбежала из бани.
- Очень она мне нужна, его рубашка! А моя где?
- А ваша, милая, на ленточки разорвалась, когда мы с Матреной Никитичной вас сонную переодевали, - сказала Анна Михеевна и радушно налила чаю себе и собеседницам.
Начхоз, или, как шутя называли его в отряде, "зав. орсом", квадратный человек с пышной холеной бородой цвета воронова крыла, слывший среди партизан неисправимым "жилой", встретил Мусю очень дружелюбно и без обычных препирательств выдал ей комплект солдатского белья, пропахшего лесной прелью. Потом он долго рылся в ящиках, отыскивая для нее самые маленькие шаровары, ватничек и сапоги. После примерки он все завернул в аккуратный тючок, протянул его девушке и, галантно пожелав ей легкого пара, заявил, что отдал ей "лучшее из всего, что имел в наличии".
Всласть попарившись в партизанской бане, просторной, облицованной бревнами землянке, где имелись и раскаленная каменка и высокий дощатый полок, Муся, однако, не стала трогать выданную ей партизанскую одежду, а нарядилась в свое единственное уцелевшее цветастое платье, шелковые чулки и лаковые туфельки-лодочки, сбереженные в скитаниях. Одеваясь, она удивилась: одежда и обувь почему-то стали ей тесноваты и заметно связывали теперь движения.
Глядясь вместо зеркала в воду, темневшую в кадке, Муся старательно расчесала и уложила волосы, посушила их над остывающими камнями очага, потом обдернула платье и, ощущая прилив сил и необычайную радость, легко выбежала из бани.