JК
Золото (Часть 4) :: Полевой Борис
Страница: 118 из 174И в голову приходила мысль: а там, за линией фронта, уже давно ждут партизанских посланцев с их драгоценным грузом, там, заложив назад свою единственную руку, тяжелой походкой расхаживает товарищ Чередников, расхаживает и сердито бубнит: "Митрофан Ильич, да, это был настоящий патриот! Но кому пришло в голову доверить такое важное дело этой девчонке?"
От таких мыслей Мусе становилось жалко себя до слез. Ведь товарищ Чередников и все банковские так никогда и не узнают, сколько жертв принесла, сколько сил положила "эта девчонка", чтобы выполнить поручение. Иногда, раздумывая об этом, девушка начинала тихо плакать от обиды, но чаще всего сердилась на себя, на Рудакова, на Чередникова, на всех и, рассердившись, наливалась энергией, начинала безжалостно тормошить спутников, поднимать их.
Маленький отряд продолжал двигаться на восток.
22
И вот наступил момент, которого Муся боялась больше всего. На закате, когда лес еще розовел и серые скорые сумерки только вступали в чащу, где путники устроили свою дневку, Муся решила, что пора подниматься. Толя долго не просыпался. Потом, очнувшись, он вскочил, обтер лицо снегом и даже попытался проделать гимнастические упражнения, но потерял равновесие, покачнулся и еле устоял на ногах.
Потом вдвоем они стали поднимать Николая. Партизан был очень тяжел. Тело его покорно моталось из стороны в сторону, но тотчас же, как только они выпускали его из рук, бессильно оседало. Мусе стало страшно. Она умоляла, убеждала, грозила. Ничто не помогало. Только после того, как она натерла Николаю грудь снегом, партизан медленно открыл глаза и слабо улыбнулся, увидев перед собой худое девичье лицо. Он задержал руку Муси у себя на груди.
От таких мыслей Мусе становилось жалко себя до слез. Ведь товарищ Чередников и все банковские так никогда и не узнают, сколько жертв принесла, сколько сил положила "эта девчонка", чтобы выполнить поручение. Иногда, раздумывая об этом, девушка начинала тихо плакать от обиды, но чаще всего сердилась на себя, на Рудакова, на Чередникова, на всех и, рассердившись, наливалась энергией, начинала безжалостно тормошить спутников, поднимать их.
Маленький отряд продолжал двигаться на восток.
22
И вот наступил момент, которого Муся боялась больше всего. На закате, когда лес еще розовел и серые скорые сумерки только вступали в чащу, где путники устроили свою дневку, Муся решила, что пора подниматься. Толя долго не просыпался. Потом, очнувшись, он вскочил, обтер лицо снегом и даже попытался проделать гимнастические упражнения, но потерял равновесие, покачнулся и еле устоял на ногах.
Потом вдвоем они стали поднимать Николая. Партизан был очень тяжел. Тело его покорно моталось из стороны в сторону, но тотчас же, как только они выпускали его из рук, бессильно оседало. Мусе стало страшно. Она умоляла, убеждала, грозила. Ничто не помогало. Только после того, как она натерла Николаю грудь снегом, партизан медленно открыл глаза и слабо улыбнулся, увидев перед собой худое девичье лицо. Он задержал руку Муси у себя на груди.