JК
Золотой саркофаг :: Мора Ференц
Страница: 120 из 563Одна из жриц – Диоклетиан и сейчас видел перед собой ее сверкающие глаза, седые волосы под ритуальной повязкой и перекинутую через правое плечо двухвостую плеть для самобичевания – крикнула ему:
– Эй, центурион! Знай, что ты обязан Великой Матери жертвой побольше!
Так как молодой воин уже отошел от алтаря, он позволил себе, показав пустые ладони, ответить жрице с улыбкой:
– Пресвятая мать! Ты видишь, сейчас у меня больше ничего нет… Вот стану императором – возмещу все сполна!
Глаза жрицы так сверкнули, что Диоклетиан зажмурился.
– Знай! Ты будешь императором… когда убьешь настоящего вепря!.. И если хочешь властвовать – не забывай богов!
С этой минуты наемный солдат из Далмации резко изменился. Раньше если он и задумывался о будущем, то в самых дерзостных мечтаниях мог представить себя лишь в родной деревне, благополучно отслужившим срок и в качестве ветерана избранным в совет сельской общины. Но после предсказания жрицы помыслы его сосредоточились на императорской мантии. Он не мечтал, а просто помнил о ней и готовился ее надеть. Придя к власти, он сумел провести огромные преобразования за каких-нибудь полтора десятка лет, потому что, вступая на трон, имел уже готовый, основательно продуманный план действий. Он не знал, когда созреет золотое яблоко, но твердо знал, что сорвет его. Не потому, что это и до него удавалось людям, которых он не считал выше себя. Пертинакс [70] , например, был сыном углежога. Максимиан Фракиец [71] – дровосеком, Филипп Аравитянин [72] – погонщиком верблюдов, а Септимий Север – невольником с пробитым ухом. Но Диоклетиан даже не стремился сравнивать себя с ними. Он просто должен был стать императором, раз такова воля богов, изреченная в Пессине.
– Эй, центурион! Знай, что ты обязан Великой Матери жертвой побольше!
Так как молодой воин уже отошел от алтаря, он позволил себе, показав пустые ладони, ответить жрице с улыбкой:
– Пресвятая мать! Ты видишь, сейчас у меня больше ничего нет… Вот стану императором – возмещу все сполна!
Глаза жрицы так сверкнули, что Диоклетиан зажмурился.
– Знай! Ты будешь императором… когда убьешь настоящего вепря!.. И если хочешь властвовать – не забывай богов!
С этой минуты наемный солдат из Далмации резко изменился. Раньше если он и задумывался о будущем, то в самых дерзостных мечтаниях мог представить себя лишь в родной деревне, благополучно отслужившим срок и в качестве ветерана избранным в совет сельской общины. Но после предсказания жрицы помыслы его сосредоточились на императорской мантии. Он не мечтал, а просто помнил о ней и готовился ее надеть. Придя к власти, он сумел провести огромные преобразования за каких-нибудь полтора десятка лет, потому что, вступая на трон, имел уже готовый, основательно продуманный план действий. Он не знал, когда созреет золотое яблоко, но твердо знал, что сорвет его. Не потому, что это и до него удавалось людям, которых он не считал выше себя. Пертинакс [70] , например, был сыном углежога. Максимиан Фракиец [71] – дровосеком, Филипп Аравитянин [72] – погонщиком верблюдов, а Септимий Север – невольником с пробитым ухом. Но Диоклетиан даже не стремился сравнивать себя с ними. Он просто должен был стать императором, раз такова воля богов, изреченная в Пессине.