Золотой саркофаг   ::   Мора Ференц

– Ну как? Пойдем?

– Дождь перестал, но ветер прямо валит с ног… Как бы нас не унес…

– Может, я помогу?

Он наклонился, а когда выпрямился, маленькая Тита уже висела у него на шее.

– Не бойся: с такой колодкой на шее ветер не сдвинет тебя с места.

Солнце уже закатилось, но было еще светло, так что Квинтипор хорошо видел беззаботно смеющееся личико и ясные глаза, сверкающие ярче и радостней, чем обычно.

«Они видят все, а что у меня в душе, через них не разглядишь», – вспомнилась первая встреча. Однако источник горечи начал уже успокаиваться. Пена гнева сошла, осталась только щемящая боль.

Пока они, не обмениваясь ни словом – на таком ветру не то что говорить, и кричать-то было бесполезно, – добрели до Байи, совсем стемнело. Окутанная черной вуалью Нокс, мать сна и смерти, гасила звезды на небе и лампы в виллах.

– А теперь ты пойдешь ко мне, – промолвила девушка, зябко прильнув к юноше, когда они прошли всю аллею, ведущую ко дворцу Максимиана. – Трулла испечет нам пирог и вскипятит медового вина.

– Уже поздно, маленькая Тита, – нерешительно промолвил он.

– Что поздно? – стала она ласкаться к нему. – Поцеловать меня поздно?

– Ты ведь устала.

– Значит, глаза мои в темноте не светят? Если б ты их видел, так не сказал бы, что я устала. Как чудесно спала я у тебя на коленях! И хочу так же заснуть дома!.. Даже если никогда больше не проснусь! Понимаешь, мой мальчик?

Рука ее скользнула вверх по руке юноши, под зеленую одежду.

– Ты тоже замерз – не меньше меня! Кто согреет тебя, если ты уйдешь? И меня кто согреет, если ты меня покинешь?..