Зрелые годы короля Генриха IV   ::   Манн Генрих

Зарыдать он не мог, слишком больно сдавило ему грудь. Только водил факелом над старым своим товарищем, разглядывая, как он лежит, как сложены руки и не запечатлелась ли в потухших глазах последняя воля. «Ничего. Конечно, ничего. Ведь он один из многих, из всадников конного отряда былых времен. И без него остается достаточно гугенотов. Но этот хотел уйти — почему? Твой срок истек, друг дю Барта? А мой когда придет?»

Вместо ответа на вопросы, которые рвались из сдавленной груди, он сказал дворянам, что они сейчас споют благодарственный гимн Господу, он будет петь, а они вторить ему. И он принялся читать нараспев, как псалом, просто и негромко. Остальные знали напев и дружно подтягивали вполголоса.

Господь мой, созданного из земли,

Днесь Сына Твоего нам ниспошли,

Да снизойдет в небесной колеснице

В блистанье звезд и солнц Он с облаков,

В предшествии всех ангельских чинов,

Чтоб поразить Твоих, Господь, врагов

Мечом, что молнией горит в деснице!

Вот лучшая из битв! Сам Божий Сын —

Водитель наших доблестных дружин!

В очах твоих победу мы узрели,

Настало ныне царствие Христа!

Да будет жертва наших душ чиста,

Дай мне уйти под сению креста

К престолу вечности — последней цели!

Когда король кончил, он долго плакал, и никто не понимал о чем. Последние строки он произнес уже совсем невнятно. Благочестивое пение дворян заглушило его.