Час пик   ::   Антонов Антон Станиславович

При этом он посмотрел Добродееву прямо в глаза, и под этим взглядом зрачки шефа грековской ох раны замерли и помертвели. Но прокуратор отвел глаза, и окаменевшее было лицо Добродеева снова ожило.

— Да, конечно, — сказал он и махнул рукой охраннику, который привел визитеров в кабинет шефа. — Сережа, выйди. Я сам разберусь с этим делом.

Сережа молча вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

— Я рад, что ваш кабинет не прослушивается, — сказал прокуратор. — Не надо включать магнитофон.

— А откуда… — начал Добродеев, но осекся. Он хотел спросить, откуда гостю известно, что кабинет не прослушивается, но был остановлен новым пронзительным взглядом собеседника.

— Мне необходимо побеседовать с самим господином Грековым, — тихим голосом, но повелительным тоном продолжал прокуратор.

— С Сергеем Федоровичем? — удивился Добродеев. — Но вы ведь знаете, что произошло. Его нельзя беспокоить.

— Можно. И нужно, — сказал прокуратор, и в его голосе впервые за время разговора промелькнули типично гипнотизерские нотки. Так гипнотизер говорит подопытному: «Вас ничто не беспокоит. Вы ни о чем не думаете. Вы ничего не чувствуете. Ваше тело полностью расслаблено. Сейчас вы уснете». Но затем голос прокуратора снова стал обычным, вкрадчивым и приглушенным. — Есть вещи, которые мы можем сказать только ему. Желательно здесь, в этом кабинете.

— Да, конечно, — снова сказал Добродеев и поднял трубку внутреннего телефона.