Страница:
30 из 667
— У самого султана.
— У султана? Кем же вы служили у султана?
— Главным чистильщиком.
— Каким это главным чистильщиком? Что же вы у него чистили?
— Конюшню.
Невольники рассмеялись, потом снова понурились.
— А с женщинами как обращаются? — спросила черноволосая молодица.
Крестьянин пожал плечами.
— Тех, кто помоложе, замуж берут — становятся турецкими женами. Но больше все служанками.
— А как обращаются с ними?
— Да с кем как!
— Зверствуют?
— Когда как.
— Бьют женщин? Правда, что они очень бьют женщин?
Священник встал.
— Стало быть, дорогу вы знаете?
— Лучше б я ее не знал!
Поставив ногу на ступицу колеса телеги, священник при отсветах костра пристально разглядывал широкое, гладкое кольцо кандалов, охватывающее щиколотку. На нем были выцарапаны значки. Это были записи какого-то невольника: страдания долгого пути, изложенные в двадцати словах.
Священник прочел:
— «От Нандорфехервара до Хизарлика один день. Потом Баратина…»
— Нет, — заметил крестьянин, — до Баратины пять привалов.
— Значит, эти пять крестов означают пять привалов. Стало быть, пять стоянок.
— «Затем следует Алопница…»
Крестьянин кивнул.
— «Потом Ниш…»
— Это уже Сербия, — вздохнул крестьянин, обняв свои колени. — Там растет этот… как его? Рысь, что ли…
— Рысь? — удивилась одна из женщин.
Крестьянин не ответил.
|< Пред. 28 29 30 31 32 След. >|