Страница:
616 из 667
Но как только Добо вошел к себе в комнату и затворил за собой дверь, его невозмутимое лицо стало скорбным. Он упал в кресло и горестно, безнадежным взглядом уставился в одну точку.
В тот день Добо получил и другое письмо. Послание это принес крестьянин. По письму, белевшему в его руке, сразу видно было, что он послан турками.
Это пришел четвертый посланец Али-паши.
Осажденные знали, что Добо круто расправляется с турецкими почтарями. Они поставили крестьянина на рыночной площади — дескать, пусть он там встретит Добо.
По вечерам было холодно, и отдыхавшие солдаты разводили на площади костры. Иные поджаривали свиное сало и запивали его стаканом вина, разбавленного водой.
— Вам бы лучше сжечь письмо сейчас, пока господин капитан не видит, — посоветовал один добросердечный ратник. — А то, ей-богу, беды не оберетесь!
— Как же так сжечь? — ответил крестьянин. — Письмо-то не мое.
— Да ведь вы принесли его от неприятеля.
— Я принес от того, кто послал.
— Повесят вас.
— Меня?
— Конечно. Господин капитан приказал повесить даже одного нашего лейтенанта. А тот ведь был барин, дворянин — не то, что вы.
Виселицу с площади еще не убрали. Солдат указал на нее.
— Видали? До сих пор виселица стоит.
Крестьянин оторопел, от страха его даже пот прошиб. Он почесал в затылке, запустил руку в суму.
Как раз в это время прискакал Добо.
— Что такое? — спросил он. — Что за человек? Зачем пришел?
Крестьянин спрятал суму под сермягу.
|< Пред. 614 615 616 617 618 След. >|