JК
Звезды Маньчжурии :: Хейдок Артур
Страница: 117 из 134Опять, точь-в-точь, какво время разговора с Баренсом, он сухо и коротко засмеялся...
2
Илья Звенигородцев - так звали русского стрелка, нанятого в Шанхае в число охраны каравана, - встал рано, когда еще все спали, и занялся приготовлениями, чтобы сопровождать Стимса в намеченную экскурсию.
Он побрился на ощупь - без зеркала; вылил на голову ведро студеной воды и занялся своими ногами: долго мыл и растирал их, а затем тщательно перебинтовал икры колониальными гетрами. В его заботливости к собственным ногам сквозило чуть ли не преклонение, и это было так понятно: жизнь Ильи. за немногими исключениями была почти сплошным походом, где упругие, мускулистые и неутомимые ноги являлись существеннейшим из шансов на существование. Кроме того, картина спящего лагеря с часовым на бугорке слишком напомнила Илье былые дни, когда с дальних холмов наползали серые цепи врага, и всяк подтягивался, готовясь к встрече жестокого дня.
Шестнадцатилетним гимназистом Илью, с тяжелой винтовкой в руках, бросило на улицу какое-то, в одну ночь образовавшееся, местное правительство, которое призывало все население поголовно стать на защиту города от осатанелых банд людей, увешанных пулеметными лентами, - матросов и дезертиров.
Первыми вышли на оборону гимназисты с лысым директором во главе, который был настроен торжественно, говорил прочувственные слова о гражданском долге, и, к чести своей, - сам вполне верил этому...
2
Илья Звенигородцев - так звали русского стрелка, нанятого в Шанхае в число охраны каравана, - встал рано, когда еще все спали, и занялся приготовлениями, чтобы сопровождать Стимса в намеченную экскурсию.
Он побрился на ощупь - без зеркала; вылил на голову ведро студеной воды и занялся своими ногами: долго мыл и растирал их, а затем тщательно перебинтовал икры колониальными гетрами. В его заботливости к собственным ногам сквозило чуть ли не преклонение, и это было так понятно: жизнь Ильи. за немногими исключениями была почти сплошным походом, где упругие, мускулистые и неутомимые ноги являлись существеннейшим из шансов на существование. Кроме того, картина спящего лагеря с часовым на бугорке слишком напомнила Илье былые дни, когда с дальних холмов наползали серые цепи врага, и всяк подтягивался, готовясь к встрече жестокого дня.
Шестнадцатилетним гимназистом Илью, с тяжелой винтовкой в руках, бросило на улицу какое-то, в одну ночь образовавшееся, местное правительство, которое призывало все население поголовно стать на защиту города от осатанелых банд людей, увешанных пулеметными лентами, - матросов и дезертиров.
Первыми вышли на оборону гимназисты с лысым директором во главе, который был настроен торжественно, говорил прочувственные слова о гражданском долге, и, к чести своей, - сам вполне верил этому...