1979   ::   Крахт Кристиан

Полна оральным обещанием лучшего мира", - сказал Хасан. Кристофер передернул плечами и вышел во двор - якобы чтобы прогуляться. Хасан сдул пыль с фотографии и протер ее рукавом. Он встал, опять поставил фото на комод, вложил в проигрыватель кассету, и мы услышали песню Ink Spots.

Моя молитва

останется с тобой,

когда кончится день,

в божественном сне.

Моя молитва

это экстаз

в синеве...

"Группа Ink Spots", - сказал Хасан.

"Хм, да, Ink Spots".

"Музыка очень красивая, хотя и происходит из Америки. Слышите?"

"Да, правда. Звучит очень красиво". Я подумал о том, что Хасан, собственно, всего лишь наш шофер, но внезапно мне стало все равно, кто он.

"Моя молитва - это экстаз в синеве", - доносилось из усилителей.

"Эту песню поют рабы. Потому она такая печальная".

"Но в Америке больше нет рабов".

"Ну как же, конечно есть. В южных штатах. Я сам читал".

"Хасан, я вам гарантирую, что в южных штатах никаких рабов больше нет. Это всего лишь пропаганда - то, что вы слышали".

"Вы не вполне разделяете мусульманские взгляды". Это был не вопрос, а констатация факта.

"Нет, пожалуй, не вполне".

"Жаль. Тогда по крайней мере потанцуйте со мной", - сказал Хасан.

Я поднялся, и какое-то время мы вместе танцевали под Ink Spots, каждый сам по себе, на противоположных концах большого бухарского ковра, который составлял все богатство Хасана, а Фара Диба взирала на нас с комода.