Страница:
2 из 11
Старик лет примерно двухсот сидел на стремянке и с сардонической ухмылкой рисовал фреску, которая ему не нравилась. В старые времена, когда люди старели зримо, ему дали бы на вид лет тридцать пять. Именно так далеко зашло его старение, пока лекарство от старения не было найдено.
Фреска, над которой он работал, изображала очень ухоженный сад. Мужчины и женщины в белом, доктора и медсестры, вскапывали землю, сажали саженцы, опрыскивали жуков, удобряли почву. Мужчины и женщины в пурпурной одежде выдергивали сорняки, рубили те деревья, которые были старыми и хилыми, сгребали граблями опавшие листья, относили отходы к мусоросжигателям.
Никогда, никогда — даже в средневековой Голландии или древней Японии — никогда еще сад не выглядел более строгим, не находился в более заботливых руках. Каждое растение получало ровно столько плодородной почвы, света, воды, воздуха и питательных веществ, сколько ему было необходимо.
Приближаясь, по коридору шел санитар, напевая вполголоса популярную песенку:
Целовать меня не хочешь, крошка,
Так зачем мне этот мир печальный,
Мне другая пусть поможет
Поцелуй послать прощальный.
Ты любви моей не хочешь,
Что же делать мне, скажи
Разве к пурпурной девчонке
На свидание пойти.
Санитар взглянул на фреску и на художника. «Прямо как настоящий», — сказал он, — «Я почти представил, что я там, в саду».
«А что мешает вам думать, что вы там?» — сказал художник. Он саркастически улыбнулся.
|< Пред. 1 2 3 4 5 След. >|