Час рыси   ::   Зайцев Михаил

Зря он с похмелья проболтался, что при деньгах, Игорь теперь будет просить в долг, отказать старому другу трудно, а дать — все равно что подарить. Хотя, если подумать, можно и неприятных разговоров избежать, и себя не обидеть. Ведь теперь вполне можно позволить себе купить у Игоря тот самый боевой топор — бердыш семнадцатого века... Собственно, не кто иной, как друг детства Игорь, послужил первопричиной его страсти. У Игоря была богатейшая коллекция, собирать старинное оружие начал еще его дед, явно увлекавшийся боевыми топорами. Были в ней и двойные арабские топоры с почти круглыми выпуклыми лезвиями-полумесяцами и украшениями в виде колокольчиков, с помощью которых воины привлекали к себе внимание во время битвы, и боевые молоты-чеканы, так называемые «попугаи», прозванные так за длиннющий «клюв», который при ударе вклинивался в места сочленений пластинчатого рыцарского доспеха, и томагавки, точнее, топорики первых переселенцев-англичан. Настоящие же индейские томагавки делали из дерева, и они чем-то напоминали бумеранг с более крутым изгибом.

Естественно, мальчик Витя страшно завидовал мальчику Игорю — наследнику такого фантастического по детским меркам богатства. И когда Витин отчим подарил ему на пятнадцатилетие настоящий «кинжал милосердия» (такими добивали раненых воинов на поле брани), Виктор впервые назвал Николая Павловича папой. Где Николай Павлович добыл кинжал, так и осталось загадкой. Витя часто спрашивал об этом, но тот все отшучивался: «Подрастешь, расскажу». Так и не рассказал.