JК
Час рыси :: Зайцев Михаил
Страница: 59 из 413Я, конкретно, свое перо за сто гринов у Липы брал.
— Тогда давай его собственным нерусским ножиком.
— Ха! Ухо его присвоил... Слышь?! В дверь звонят!
— Гуля откроет.
— Кто бы это мог быть, а? Может, Лысый?
— Навряд. Лысый хвосты рубит. Минут десять как с Беговой звонил. Лысый далеко.
— Схожу-ка гляну, чисто для подстраховки.
— Хитрожопый ты, бля! В падлу чухаться об чужую сраку, вот и линяешь! Вместе пойдем! Этот реально не свинтит и голос подать не сможет — на случай, кто чужой зашел. Пошли!
Виктор где-то читал, что приговоренного к смерти перед казнью охватывает полнейшее безразличие к близкой кончине. Тогда он еще очень этому удивился. Да и откуда автор мог достоверно знать чужие мысли и чувства? Даже если с ним поделился опытом человек, в последнюю минуту получивший помилование, ведь он же не знал, что бывает в самые последние секунды, когда нажимаются курки или со свистом рассекает воздух нож гильотины?
Виктор весь обратился в слух. Уши все еще были заложены, но других способов контакта с окружающим миром у него просто не было.
Похоже, в прихожей свалился на пол какой-то предмет. Объективно оценить или хотя бы предположить, что упало, Виктору не удалось — слуховой аппарат мог сейчас запросто и обмануть, — однако в глубине души зарделась искорка надежды. А вдруг произошло чудо и это свалился кто-то из бандитов? Вдруг пришли те, кто его спасет? Однако проклятая привычка к логическому мышлению тут же заглушила эту слабую искорку.
— Тогда давай его собственным нерусским ножиком.
— Ха! Ухо его присвоил... Слышь?! В дверь звонят!
— Гуля откроет.
— Кто бы это мог быть, а? Может, Лысый?
— Навряд. Лысый хвосты рубит. Минут десять как с Беговой звонил. Лысый далеко.
— Схожу-ка гляну, чисто для подстраховки.
— Хитрожопый ты, бля! В падлу чухаться об чужую сраку, вот и линяешь! Вместе пойдем! Этот реально не свинтит и голос подать не сможет — на случай, кто чужой зашел. Пошли!
Виктор где-то читал, что приговоренного к смерти перед казнью охватывает полнейшее безразличие к близкой кончине. Тогда он еще очень этому удивился. Да и откуда автор мог достоверно знать чужие мысли и чувства? Даже если с ним поделился опытом человек, в последнюю минуту получивший помилование, ведь он же не знал, что бывает в самые последние секунды, когда нажимаются курки или со свистом рассекает воздух нож гильотины?
Виктор весь обратился в слух. Уши все еще были заложены, но других способов контакта с окружающим миром у него просто не было.
Похоже, в прихожей свалился на пол какой-то предмет. Объективно оценить или хотя бы предположить, что упало, Виктору не удалось — слуховой аппарат мог сейчас запросто и обмануть, — однако в глубине души зарделась искорка надежды. А вдруг произошло чудо и это свалился кто-то из бандитов? Вдруг пришли те, кто его спасет? Однако проклятая привычка к логическому мышлению тут же заглушила эту слабую искорку.