Dostoevsky-Trip   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

Но никто не трогал мою коробку А после выпускного вечера я переспал содной девчонкой. Потом сжег коробку и пошел работать на консервный завод.

М5. А у нас с братом не было ни мамы, ни папы, ни бабушки, ни дедушки.

Ж1. Папа погиб на фронте?

М5. Ага.

Ж2. Бабушка умерла в первый год блокады?

М5. Да.

M1. Дедушку убило бомбой?

М5. Бомбой.

М2. А мама умерла от тифа?

М5. В городской больнице No 8.

М3. И вы остались с братом одни?

М5. Одни.

М4. Вы были близнецами?

М5. Да. И очень сильно похожи друг на друга. Нас всегда путали и дразнили Зайцами. Потому что у нас были маленькие подбородки и большие зубы. И мы правда были очень похожи на зайцев. Когда пошел второй год блокады и умерла мама, мы тоже стали умирать от голода. Мы жевали все подряд: тряпки, щепки, ботинки, ходили по помойкам. Но помойки бьыи чистыми. В нашем городе было 3 миллиона человек и все хотели есть. А враг держал нас в кольце, чтобы мы все умерли. И мы бы умерли зимой, если бы не Рыба. Он взял нас в свою банду Он был уголовник и дезертир. Его взяли из тюрьмы в штрафную роту, но он сбежал. И в банде были еще два дезертира, баба Рыбы и инженер. Наша банда жила в подвале разрушенного дома. У нас там были две печки и плита. Мы делали котлеты из мертвяков, а баба Рыбы меняла их в городе на хлеб. Она говорила, что работает в буфете горкома партии. И что это котлеты из конины и крольчатины, и что их едят работники горкома. Рано утром Рыба будил нас с братом и посылал за жопами мертвяков. Сам он из подвала выходить боялся.