JК
Faserland :: Крахт Кристиан
Страница: 14 из 172Лист - название северной части острова и расположенного тамгорода.
2 Залем - город в земле Баден-Вюртемберг (Германия).
3 Кампен - город в центральной части острова Зильт.
4 Вестерланд - один из самых крупных городов на острове Зильт, расположен почти точно в его центре.
----------------------------------------------------------------------
Два
На следующий день я, как и собирался, еду вечерним поездом в Гамбург, так и не повидав Карин. Свой "триумф" я оставил на острове. Бина о нем позаботится. В вагоне-ресторане я очень быстро выпиваю один за другим четыре маленьких ботла "Ильбесхаймер Херрлих", пока за Хузумом1 садится солнце.
Я смотрю в окно, намазываю на хлеб масло "Меггле" из пластиковой коробочки, а мимо проносится Северонемецкая равнина, с овцами и всем таким прочим, и я поневоле вспоминаю о том, как раньше всегда высовывался из окна поезда, подставляя голову ветру, пока глаза не начинали слезиться, и как думал, что если вот сейчас кто-то сидит в туалете и писает, то его моча поднимается из-под поезда вверх и, распыляясь, тончайшим слоем оседает на моем лице, так что я этого не замечаю, но на лице моем уже есть пленка из мочи, и если бы я провел языком по губам, то мог бы почувствовать вкус мочи незнакомца. Мне было десять лет, когда я об этом думал.
Сегодня, разумеется, окна уже нельзя открыть, потому что в вагонах первого класса, которые оформлены просто херово и всегда напоминают мне какие-то торговые пассажи, уже нет ничего клевого и, главное, ничто не осталось таким, как было прежде.
2 Залем - город в земле Баден-Вюртемберг (Германия).
3 Кампен - город в центральной части острова Зильт.
4 Вестерланд - один из самых крупных городов на острове Зильт, расположен почти точно в его центре.
----------------------------------------------------------------------
Два
На следующий день я, как и собирался, еду вечерним поездом в Гамбург, так и не повидав Карин. Свой "триумф" я оставил на острове. Бина о нем позаботится. В вагоне-ресторане я очень быстро выпиваю один за другим четыре маленьких ботла "Ильбесхаймер Херрлих", пока за Хузумом1 садится солнце.
Я смотрю в окно, намазываю на хлеб масло "Меггле" из пластиковой коробочки, а мимо проносится Северонемецкая равнина, с овцами и всем таким прочим, и я поневоле вспоминаю о том, как раньше всегда высовывался из окна поезда, подставляя голову ветру, пока глаза не начинали слезиться, и как думал, что если вот сейчас кто-то сидит в туалете и писает, то его моча поднимается из-под поезда вверх и, распыляясь, тончайшим слоем оседает на моем лице, так что я этого не замечаю, но на лице моем уже есть пленка из мочи, и если бы я провел языком по губам, то мог бы почувствовать вкус мочи незнакомца. Мне было десять лет, когда я об этом думал.
Сегодня, разумеется, окна уже нельзя открыть, потому что в вагонах первого класса, которые оформлены просто херово и всегда напоминают мне какие-то торговые пассажи, уже нет ничего клевого и, главное, ничто не осталось таким, как было прежде.