From USA with love   ::   Довлатов Сергей Донатович

Затем я уехал и без особого труда прибился к литературе эмигрантской. Еще через два года мои рассказы сгоряча перевели на три-четыре языка, и я, наконец, понял главное.

Бессмысленно делить литературу на официальную и подпольную, на русскую и советскую, на литературу метрополии и диаспоры. Существует одна литература мировая. И если вам повезло от рожденья (талант), и везение продолжается (хороший переводчик, дельный литературный агент), то через определенное время вы станете частицей мировой литературы. Пусть микроскопической, но все-таки частью огромного целого.

Перелетев через океан, вы окажетесь далеко не в раю. (Я говорю сейчас не о колбасе и джинсах, речь идет только о прозе.)

Цензура, действительно, отсутствует, а вот конъюнктура име ется. (Я давно заметил, что гнусности тяготеют к рифме. Цензура-конъюнктура... Местком-горком-профком...) Дома мы имели дело с идеологической конъюнктурой. Здесь имеем дело с конъюнктурой рынка, спроса. С гнетущей и непостижимой для беспечного литератора идеей рентабельности.

Русский издатель на Западе вам скажет:

- Ты не обладаешь достаточной известностью. Ты нс Солженицын и не Бродский. Твоя книга не сулит мне барышей. Давай я издам ее за твой собственный счет...

Американский издатель поведет себя гораздо деликатнее. Он скажет:

- Твоя книга - прекрасна. Но о лагерях мы уже писали. О диссидентах писали. О КГБ и фарцовщиках писали. Тошнотворная хроника советских будней надоела читателю...