Hochzeitsreise   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

Да и какой из меня любовник! Нет, вижу - там что-то другое. Неуютно мне как-то стало и пошел я пописать в сортир. Пописал, застегиваюсь, поворачиваюсь - а передо мной этот детина. И в сортире, как бывает в таких случаях - ни души. Ну, думаю, пиздец тебе, Марк. А детина, между тем, меня спрашивает: "Вы еврей?" Собрал я свою маленькую волю и отвечаю: Да, я еврей. А немец опускается передо мной на колени и говорит: "От имени немцев, которые принесли столько страданий вашему народу, я прошу у вас прощения".

МАША. Не может быть! (Со смехом.) Но это... пиздец! Не верю!

МАРК. Я не вру. Мне тогда так стало неловко. Я вылетел пробкой из этой пивной. Ну? Где, в какой стране такое возможно?

МАША (качает головой). Пиздец! Да... В России никто перед евреем в сортире на колени не опустится. Ой, Марк! У меня от всего этого голова кругом идет. Давай выпьем.

МАРК. Идея не плоха (разливает водку по рюмкам).

МАША. Лучше б я этого ничего не знала.

МАРК. Незнание - сила. Это верно. Но ты ко мне сама приехала.

МАША. Тогда - за знание? (Поднимает рюмку.)

МАРК. За знание (поднимает свою).

Чокаются и пьют.

МАША (закуривает). Господи, ну почему так много обломов? Мечтаешь-мечтаешь. Едешь-едешь в какой-нибудь Париж. А там негры и квартира без горячей воды.

МАРК. Благодари Бога, что есть холодная.

МАША. Вот ты всегда умел довольствоваться малым. Хотя обломов у тебя в жизни было больше, чем у меня! (Смеется.) Загадка ты наша!

МАРК. Все просто, Машенька.