Homo sum (Ведь я человек)   ::   Эберс Георг Мориц

После этого буйного порыва он остановился как вкопанный, расставив ноги, скрестив руки и дико вращая глазами, перед своею жертвой и обождал, пока Поликарп поднялся и, не оглядываясь, прижав руки к затылку, отошел, покачиваясь, будто пьяный.

Павел глядел ему вслед, пока утесы на краю площадки не скрыли его из глаз; но он не видел, как Поликарп вблизи источника, из которого враг его утолил жажду Сироны, вдруг упал замертво, испустив тихий болезненный крик.



ГЛАВА XVI

— Этак ее еще услышит Дамиан или Салафиил или кто-нибудь другой из отшельников на горе, — пробормотал Павел, когда крик Сироны послышался снова, и пошел на ее голос быстрыми шагами и в тревожном волнении на гору.

«Нахал-то этот, по крайней мере, — бормотал он себе под нос, — оставит нас на сегодня, и может быть, и на завтра в покое, потому что синяки напомнят ему обо мне! Ведь вот как трудно забыть то, чему раз научишься! Этой хватке, которою я его перекинул, я научился — сколько времени прошло с тех пор? — у гимнасиарха Дельфиса. Еще кости мои крепки; докажу ему это моими кулаками, если бы он вздумал вернуться хоть с тремя или четырьмя такими молодцами, каков сам».

Но Павлу осталось немного времени для таких буйных мыслей, потому что уже на половине пути к пещере он встретил Сирону.

— Где Поликарп? — крикнула она ему еще издали.

— Я отослал его домой, — ответил анахорет.

— И он послушался тебя? — спросила она снова.

— Я пустил в ход неоспоримые доводы.

— Но он вернется?

— На сегодня он узнал достаточно. Теперь подумаем о твоем отъезде в Александрию.