Homo sum (Ведь я человек)   ::   Эберс Георг Мориц

Хозяйка дала своей дочери знак позаботиться о госте, но Петр остановил Марфану и сказал:

— Ермий пусть займет место Антония. Антоний еще занят с рабочими. А где же Иофор с домашними рабами?

— Они уже отужинали, — ответила Дорофея.

Муж и жена взглянули друг на друга, и Петр сказал, грустно улыбнувшись:

— Я полагаю, они ушли на гору.

Дорофея отерла навернувшуюся слезу и сказала:

— И там, верно, встретятся с Антонием. Если бы они только нашли Поликарпа! И все-таки, право, я говорю это не только для того чтобы тебя утешить, вероятнее всего, что с ним не случилось несчастья в горах, а что он уехал в Александрию, чтобы избавиться от тех воспоминаний, которые преследовали его здесь на каждом шагу. Как будто стукнула дверь?

Она быстро встала, выглянула вместе с Петром, который пошел за нею во двор, и сказала с глубоким вздохом Марфане, как раз подававшей Ермию мясо и хлеб и взглянувшей вслед родителям:

— Это пришел раб Анубис.

Несколько мгновений длилось томительное молчание за столом, за которым сегодня оставалось столько незанятых мест. Наконец, Петр вернулся к своему гостю и сказал:

— Ты хотел рассказать, как погибла Мириам. Она ведь убежала из нашего дома.

— На гору, — подхватил Ермий, — и там точно родная дочь ухаживала за моим бедным отцом и носила ему воду.

— Вот видишь, матушка, — перебила его Марфана, — душа у нее была добрая, я всегда это говорила.