Inanity   ::   Малахов Олег

Мое сердце может говорить на языке, который всеобъемлет наследие человеческого языкопознания. И сердце мое в состоянии общаться с любой материей, животной и искусственной, и вместить в себе может сердца всех предметов с душою и без. Бездна бездушия раздроблена долотом моего сердца. Одушевление завладевает космосом. Каждый хромосом обретает душу. Я раздаю свою...

Мы жили с верой в Веронику. Со страстью набрасываясь на нее. Маленькую и хрупкую. Так появляется нежность. Так растет цветок, так цветет взрослый человек. Такой может стать любовь, но, если у нее есть предел и окончание, то смысл любого проявления любви, хоть и не будет утерян, но отразит никчемность очередного сжигания сердца, когда оно продолжает болеть, даже превратившись в пепел.

Я бы наслаждался тобой. Я бы стала твоей. Ах, если бы лишь эти строки страдали, а мы превращались в любовный сезон. Мы бы несли свои образы и обливали бы аурой всех, кто рядом. И вместе могли бы сказать: люблю. Ах, если б хоть звук наших двух совмещенных дыханий стал отдельным комочком счастья. Нас стоило бы лишить чувства пространства и распространить гормоны наши там, где жизнь продолжится. У меня опять болит голова. Я помогу, но в силах ли я помочь тебе. Бедный, успокоит ли лоно мое тебя. Милый, не боюсь называть тебя так. Ах! Если бы все возникло само собой, из бриза сотканным предстало перед нами... Все, что остается неосуществимым. Эта немеющая осень. У нее есть мое бледное лицо и неторопливое постукивание сердца.