За семью печатями (Миллион в портфеле)   ::   Хмелевская Иоанна

Он сделал осторожную попытку внести некоторое разнообразие в свою лексику.

— И это будет конец, пан Яцек! — с отчаянной решимостью произнёс Хлюп.

Карпинский напрягся. Где может быть конец? Конец чего? Со стороны улицы Статковского было бы всего ближе, но по каким-то соображениям Севу это не устраивает. Он хочет подальше. А что там подальше? И почему «конец»?

— А! — догадался он. — Старая трамвайная петля?

— Вот именно, пан директор! — обрадованно воскликнул Хлюп.

— Идёт, буду через четверть часа. Не торопись, я подожду.

— Не за что, пан Яцек. Примите мои лучшие пожелания, пан директор.

Подозрительная супруга не преминула заметить:

— И всегда ты с этим Настаем как-то странно разговариваешь. Чего ему от тебя надо? Опять какие-то электрические причиндалы?

Следует отметить, что пани Богуся, будучи отличной хозяйкой, не умела даже вбить гвоздя, прочистить засорившуюся раковину, а уж перед всеми электроприборами испытывала просто панический страх.

— Нет, речь шла о математических расчётах, в которых он не уверен, вот и советовался. И благодарил. Нет худа без добра, напомнил мне, что я забыл выслать наши предложения на торги, а сегодня последний срок, ведь он определяется по дате на почтовом штемпеле. Придётся выскочить, почта работает до восьми.

— Высылаешь предложения, высылаешь, а все без толку. Наверняка там надо кого-то подмазать, где тебе сообразить! Ладно, заодно купи деревенского творогу. Две упаковки.