Страница:
22 из 252
Соболезнования принял, как должное, а на вопрос, что дальше собирается делать, твердо ответил:
- Буду работать.
На робкие попытки узнать, на какой ниве он хочет трудиться, презрительно заметил:
- Вы меня неправильно поняли, я буду работать над собой.
И работал. Вставал, как штык, в шесть утра, делал энергичную зарядку с гантелями, обтирался холодной водой и снова ложился спать. До двенадцати. После обеда отправлялся в историческую библиотеку, где внимательно читал любимого своего Джерома К. Джерома, Дюма-опера, Ильфа и Петрова. Вечером помогал брату Мишке готовить уроки. Пройдя за три года школьную науку еще раз, он вместе с Мишкой поступил, наконец, в неприступный до этого Цветмет.
- Коминформ не ошибается, - возразил Алик.
- Это он в политических вопросах не ошибается, а в еврейском обязательно ошибется, - сказал Яша.
- Ша, евреи! Раскудахтались! - цикнула на Яшу и Лешку Роза. - Причем здесь еврейский вопрос?
- Еврейский вопрос всегда причем, - меланхолически пофилософствовал Яша.
- Заткнись, - распорядилась Роза и спросила: - Как мама, Саня?
- В рейсе.
- А ты все холостым гуляешь?
- Некогда жениться, Роза.
- Хочешь невесту тебе поищу?
- Уж если надумаю, сам выберу.
- Ты у нас такой. Шибко самостоятельный, - зацепил Алик.
Без стука распахнулась дверь, и в черном проеме эффектно замерла яркая пышная жизнерадостная еврейская красотка Соня.
- Ты что, совсем с ума тронулась? - ужасным голосом закричала Роза.
|< Пред. 20 21 22 23 24 След. >|