Заботы пятьдесят третьего года   ::   Степанов Анатолий

Не прост, не прост досрочно освобожденный по амнистии ВасинСергей Иосифович. Роман встал, сказал брезгливо:

- Товарища на первый раз я вам прощаю. А вот собак тех, отравленных вами, не прощу никогда. До свидания, Васин, до скорого свидания, при котором вы расскажете все, что к тому времени будете знать о своих однодельцах. Я понятно излагаю?

- Так точно. - Васин вскочил, вытянул руки по швам. В лагере приучили.

От Тишинского до Первой Брестской ходьбы - пять минут. Жорка Столб набирал свою команду не мудрствуя лукаво, как говорится в казенных бумагах, - по районному принципу.

Резиденция Виталия Горохова (пока еще по прозвищу Стручок) находилась во флигеле, в глубине старинного московского двора.

Уже на подходе к неказистому этому одноэтажному строению Казарян услышал, что там глухо не музыкально поют:

- Из-за вас, моя черешня,

Ссорюсь я с приятелем.

До чего же климат здешний

На любовь влиятелен.

Дверь квартиры выходила прямо во двор. Звонка не было. Казарян кулаком, тяжело, чтобы услышали, забарабанил в филенку. Открыла улыбающаяся, сильно наштукатуренная баба, открыла, видно с надеждой увидеть желанного гостя. А увидела Казаряна.

- Чего тебе?

- Мне бы Виталия повидать.

- Ходят тут, понимаешь! - вдруг заблажила баба. - Знать тебя не знаю и знать не хочу.

Баба орала, а Роман смотрел, как девочка лет пяти игрушечной лопаткой устраивала бурю в неглубокой луже.

- Тише, тетка, - сказал он безинтонационно, - С милицией разговариваешь.