JК
Час ворона :: Зайцев Михаил
Страница: 52 из 100 — Слышь, Кузьма? Едут! Слышь? Мотор гудит!
— Слышу, не ори! — На обращение «Кузьма» откликнулся тот курносый омоновец, что таскал меня за волосы. — Вещички их где?
— Ща сделаем... — Голосистый мент спешно полез в автобус и через несколько секунд вернулся, держа в одной руке голубую спортивную сумку, а в другой «дипломат» крокодиловой кожи и черный пиджак, схожий размерами с подростковым демисезонным пальто. Сумка — моя. Пиджак и «дипломат» — вещички Толика Иванова, чьи ж еще?
Между тем и я, наконец, расслышал механическую песню моторов. Невидимые пока автомобили преодолевали лесной океан по фарватеру плохо приспособленной для быстрой езды песчаной лесной дорожки. Милицейский автобус приехал на поляну с севера, машины двигались с юга.
Самое страшное на этом свете — ожидание. Да и на том свете тоже грешники мучаются, томятся в ожидании страшного суда. Но я-то безгрешен, черт меня побери! Безгрешен я перед теми, кто сейчас едет по лесу, распугивая шумом моторов юрких лесных пташек. Мордастый из электрички со сломанным пальцем и его дружок с порванной щекой не похожи на родственников всесильного крестного отца, который поставил на уши ментов и велел привезти к нему на расправу, в лесную глушь, жестокого обидчика наследников мафиозного трона. Иных сценариев разыгрывающейся драмы со мной в главной роли я сочинить не мог. «Нет! — думал я. — Нет, весь сыр-бор затеяли не про мою честь. Я здесь человек случайный, сейчас меня отпустят или... Или я пострадаю за то, что дружил когда-то с Толиком, приятельствовал с Захаром.
— Слышу, не ори! — На обращение «Кузьма» откликнулся тот курносый омоновец, что таскал меня за волосы. — Вещички их где?
— Ща сделаем... — Голосистый мент спешно полез в автобус и через несколько секунд вернулся, держа в одной руке голубую спортивную сумку, а в другой «дипломат» крокодиловой кожи и черный пиджак, схожий размерами с подростковым демисезонным пальто. Сумка — моя. Пиджак и «дипломат» — вещички Толика Иванова, чьи ж еще?
Между тем и я, наконец, расслышал механическую песню моторов. Невидимые пока автомобили преодолевали лесной океан по фарватеру плохо приспособленной для быстрой езды песчаной лесной дорожки. Милицейский автобус приехал на поляну с севера, машины двигались с юга.
Самое страшное на этом свете — ожидание. Да и на том свете тоже грешники мучаются, томятся в ожидании страшного суда. Но я-то безгрешен, черт меня побери! Безгрешен я перед теми, кто сейчас едет по лесу, распугивая шумом моторов юрких лесных пташек. Мордастый из электрички со сломанным пальцем и его дружок с порванной щекой не похожи на родственников всесильного крестного отца, который поставил на уши ментов и велел привезти к нему на расправу, в лесную глушь, жестокого обидчика наследников мафиозного трона. Иных сценариев разыгрывающейся драмы со мной в главной роли я сочинить не мог. «Нет! — думал я. — Нет, весь сыр-бор затеяли не про мою честь. Я здесь человек случайный, сейчас меня отпустят или... Или я пострадаю за то, что дружил когда-то с Толиком, приятельствовал с Захаром.