JК
Welcome to Трансильвания :: Юденич Марина
Страница: 105 из 482И потому — сожаления господина прокурора…
…его личное дело.
…не более чем эмоции…
…мне понятны, однако…
Что-то подобное, или по меньшей мере в подобном духе, произнес напомаженный швейцарец, завершая фразу.
Невозмутимо, но с легким оттенком испепеляющей адвокатской иронии, от которой у прокурорских работников, случается, сводит скулы.
Уловив интонацию, Костас, как ни странно, совершенно не отреагировал на слова.
Можно сказать, что он их попросту не расслышал.
Равно как и все сказанное после — нечто короткое, деловитое, упакованное в ту же протокольную любезность.
Прощаясь, они даже протянули ему руки — и прокурор и начальник тюрьмы.
И он ответил на их рукопожатия.
А почему, собственно, нет?
Все ведь уже было позади.
Костас закрыл глаза.
И сразу же — яркие, алые на черном — четыре цифры проступили в сознании. Так же четко, как пламенели той ночью на табло электронных часов в его палатке.
Четыре цифры, разделенные маленькой пульсирующей точкой.
Тоже алой.
03.37.
Три часа утра, половина четвертого,
Он не спал, и потому легкие шаги снаружи не испугали его и не застали врасплох.
Маленький лагерь вообще долго затихал в ту ночь — неожиданная находка доктора Эрхарда бередила умы и сердца.
Весь день ушел на замеры различных параметров загадочного черепа. То, о чем уверенно говорили приборы, все еще не укладывалось в сознании.
…его личное дело.
…не более чем эмоции…
…мне понятны, однако…
Что-то подобное, или по меньшей мере в подобном духе, произнес напомаженный швейцарец, завершая фразу.
Невозмутимо, но с легким оттенком испепеляющей адвокатской иронии, от которой у прокурорских работников, случается, сводит скулы.
Уловив интонацию, Костас, как ни странно, совершенно не отреагировал на слова.
Можно сказать, что он их попросту не расслышал.
Равно как и все сказанное после — нечто короткое, деловитое, упакованное в ту же протокольную любезность.
Прощаясь, они даже протянули ему руки — и прокурор и начальник тюрьмы.
И он ответил на их рукопожатия.
А почему, собственно, нет?
Все ведь уже было позади.
Костас закрыл глаза.
И сразу же — яркие, алые на черном — четыре цифры проступили в сознании. Так же четко, как пламенели той ночью на табло электронных часов в его палатке.
Четыре цифры, разделенные маленькой пульсирующей точкой.
Тоже алой.
03.37.
Три часа утра, половина четвертого,
Он не спал, и потому легкие шаги снаружи не испугали его и не застали врасплох.
Маленький лагерь вообще долго затихал в ту ночь — неожиданная находка доктора Эрхарда бередила умы и сердца.
Весь день ушел на замеры различных параметров загадочного черепа. То, о чем уверенно говорили приборы, все еще не укладывалось в сознании.